Участие солдат из США, Великобритании, Франции и Польши в военном параде на Красной площади — это больше чем воспоминание об антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне, считает Инго Маннтойфель.
И 65 лет спустя после окончания Второй мировой войны 9 мая остается в постсоветской России важнейшей политическим памятной датой и, согласно опросам, самым любимым народным праздником после Нового года. Ведь в День Победы жители России вспоминают те ужасные страдания, которые принесла почти в каждую российскую семью развязанная нацистской Германией война.
Демонстрация статуса
С середины 60-х годов помпезный военный парад на Красной площади является неотъемлемой частью празднования 9 мая. Тем самым кремлевское руководство хотело продемонстрировать собственную военную мощь и статус супердержавы как своему народу, так и всему миру. Хотя первый российский президент Борис Ельцин на несколько лет отказался от показа российской военной техники 9 мая, его преемник Владимир Путин с 2000 года вновь счел нужным вернуться к практике демонстрации военной мощи.
Ничего не изменилась и при президенте Дмитрии Медведеве. Поэтому и к нынешнему 65-летнему юбилею победы над гитлеровской Германией российские вооруженные силы показали в ходе гигантского шоу свой современный арсенал — здесь было все — от бронетранспортеров и противотанковых вертолетов до межконтинентальных ракет с ядерными боеголовками на мобильных пусковых установках. Если не брать во внимание то, что на фоне всем известных проблем российской армии и военно-промышленного комплекса остается не до конца понятно, что является действительно проявлением мощи, а что просто фасадом, — парад символизировал претензию России на роль сильной военной державы 21 века.
Символ внешнеполитической концепции
Но была в церемонии проведения парада и новая, совершенно сознательно инсценированная российским руководством в лице президента Медведева и премьер-министра Путина часть. В первый раз по Красной площади прошли воинские части из Польши, Франции, Великобритании и США. Привлечение к участию в параде военнослужащих из этих стран означает не только исторически корректный взгляд на антигитлеровскую коалицию во Второй мировой войне.
В гораздо большей степени участие солдат из стран НАТО в параде Победы является совершенно четким внешнеполитическим сигналом как для дня сегодняшнего, так и для будущего: российское руководство намерено подчеркнуть свое желание политического сближения с Европой и всем Западом. Тем же самым можно объяснить и то, что в конце парада прозвучала финальная часть 9-й симфонии Бетховена, которая является гимном Совета Европы и Евросоюза. Эти прозападные и проевропейские дополнения парада Победы неслучайны и созвучны улучшающимся российско-американским и российско-польским отношениям.
В определенном смысле российский парад к 65-летию Победы символизирует в сжатой форме современную российскую внешнеполитическую концепцию: Россия хочет стать партнером Запада в качестве сильной державы. И это хорошо — для России и для Запада.
