Шок – это, пожалуй, самое точное и единственное определение, которым можно описать реакцию на то, что случилось утром 10 апреля под Смоленском. Говоря об этой катастрофе, нелегко найти нужные слова, более того, трудно вообще осознать масштабы столь чудовищной трагедии. «Самой ужасной в истории польского народа», как назвал ее премьер-министр Польши Дональд Туск.
Это шок для Польши, которая потеряла значительную часть своей политической, военной, интеллектуальной и духовной элиты. Как считают многие эксперты, руководство страны практически уничтожено, полностью обезглавлена польская армия. Кроме президента Леха Качиньского и его жены Марии в авиакатастрофе погибли все руководители президентской администрации, два вице-спикера Сейма, вице-спикер Сената, пятнадцать представителей польского парламента, президент Национального банка, заместитель министра иностранных дел, директор дипломатического протокола МИД, глава службы национальной безопасности, заместитель госсекретаря обороны, начальник генштаба Войска Польского, оперативный командующий польских вооруженных сил, командующий ВВС, командующий сухопутными войсками, командующий ВМФ, командующий гарнизоном Варшавы, известные общественные деятели, чиновники, священники. По уточненным данным, на борту президентского самолета находилось 96 человек. Никто из них не выжил.
Это шок для России, которая стала для поляков очередным поводом для скорби. Всего несколько дней назад, 7 апреля прошли траурные мероприятия в Катыни, где 70 лет назад сотрудники НКВД расстреляли 22 тысячи польских офицеров. В своей речи на траурном митинге премьер Владимир Путин четко заявил, что они были убиты по приказу Сталина, и что оценка этого деяния может быть только однозначной – это преступление тоталитарного режима.
Эти слова поляки слышат уже не в первый раз. (В 1990 году в газетах было опубликовано заявление ТАСС о катынской трагедии, где говорилось о том, что офицеры, пленённые Красной армией во время раздела Польши, были убиты сотрудниками НКВД, а через два года Борис Ельцин передал Леху Валенсе документы «Особой папки»). Но именно теперь, по мнению всех наблюдателей, они могли стать поворотным моментом для улучшения российско-польских отношений. Они резко ухудшились, когда в 2004 году Главная военная прокуратура России, проводившая десятилетнее расследование катынской трагедии, закрыла дело «за смертью обвиняемого».
Теперь же, как признался главный редактор «Газеты Выборчей» Адам Михник, «произошло нечто знаменательное: встреча премьер-министров Польши и России на кладбище в Катыни положила конец катынской лжи», потому что слова Путина несут надежду на правду. «Это сигнал для всей Европы – очередной этап примирения восточной и западной части нашего континента, что для всех нас так необходимо», – заявил председатель Европарламента, бывший премьер Польши Ежи Бузек. «Историческим моментом» назвал это памятное мероприятие известный британский историк Норманн Дэвис, который подчеркнул, что правда о Катыни может стать катализатором для раскрытия страниц собственной истории России, ведь в период катынской трагедии Сталин убил еще больше офицеров советской армии – «вдов в России больше, чем в Польше».
Но спустя всего три дня мир заговорил о «новой Катыни», которая уже навсегда останется самым страшным символом скорби для Польши. «Это проклятое место. У меня дрожь по спине идет. Сначала самый цвет Второй Польской Республики был убит в лесах под Смоленском, а теперь интеллектуальная элита Третьей Польской Республики погибла в этом трагическом крушении самолета на подлете к аэропорту Смоленска. Эту рану будет очень трудно заживить», – сказал бывший польский президент Александр Квасьневский. «Ужасно, что Катынь забрала новые жертвы», – заметил председатель комитета Госдумы РФ Константин Косачев.
Польша как никогда нуждается в поддержке. То, что сделали президент Дмитрий Медведев и премьер Владимир Путин – это самое малое, но и самое необходимое, что должна была в этой ситуации сделать Россия: объявить в нашей стране национальный траур, обратиться к польскому народу, разделить с Польшей ее скорбь, принять без виз всех пожелавших приехать поляков, вместе с польскими специалистами абсолютно открыто и гласно расследовать причины катастрофы. Только такой может быть христианская политика. Поляки и русские никогда не забудут искренние слова Путина: «Это и наша трагедия. Мы скорбим вместе с вами. Мы переживаем вместе с вами. Мы молимся вместе с вами».
Однако то, что случилось по сути иррационально и не поддается никакому разумному объяснению. Например, невозможно объяснить, почему президент Польши, летевший на траурные мероприятия в Катынь, взял на борт своего самолета практически всю элиту страны. Вопреки строгим инструкциям и предписаниям. Невозможно объяснить, почему опытные и очень профессиональные польские летчики, в руках которых находилась жизнь особо важных персон, не стали слушать рекомендаций диспетчеров уйти на другой аэродром, а продолжали опасное сражение с туманом. (Некоторые польские эксперты говорят о том, что решение о посадке мог принять не командир экипажа, а сам президент. Известно, что два года назад после полета Леха Качиньского в Грузию был уволен пилот, не подчинившийся его приказу сесть в закрытом аэропорту Тбилиси). И уж полностью мистическим является в этой истории «грузинский сюжет» из нашумевшего телесценария о «российской агрессии», показанного телекомпанией «Имеди», в котором президент Польши, который летит на помощь Михаилу Саакашвили, погибает в авиакатастрофе (точнее, его самолет взрывает ФСБ).
Есть правило: о мертвых либо хорошо, либо ничего. О Лехе Качиньском говорят как о настоящем польском патриоте, едва ли не лучшем президенте страны, который был тверд в своих убеждениях и редко шел на компромиссы. Однако, как отмечает известный польский журналист Зигмунт Джечоловский, это плохо отражалось на качестве внутренней политической жизни страны, которое, по словам журналиста, «ужасно – мы постоянно спорим, ругаемся, это утомляет». Такое же «утомление» Польшей нередко наблюдалось и во внешней политике. Качиньский, мягко говоря, был «трудным президентом». Он собирался идти на второй срок, но вряд ли смог бы победить любого достойного соперника.
Сегодня вся Польша объединена в трауре, она прощается со своим президентом, как с героем, отдавшим свою жизнь за честь страны. Но пусть эта мысль не покажется кому-то кощунственной: если при расшифровке «черных ящиков» самолета выяснится, что решение о посадке принимал командир экипажа по приказу главы государства, то вопрос о мистике, о «проклятии» Катыни отпадет сам собой. Надо будет серьезно поднимать проблему разумности и ответственности политиков не только за прошлое, но и за настоящее и будущее нации. Потому что потери, которые она понесла, невосполнимы.
