Почему государство самоустраняется от Дня Госфлага

Нынешняя власть является продолжателем дела ГКЧП, но преемником политического режима, возникшего в результате его поражения.

День государственного флага прошел, как обычно. Ну, побили оппозиционеров, ну, «Молодая гвардия» на расчищенной ОМОНом площадке раздавала значки. Ничего особенного, все обыденно.

Между тем, в этой обыденности кроется самое интересное, не вызывающее интереса ни у журналистов, ни у политологов, разве что изредка – у социологов. Заниматься этим призвана научная дисциплина, именуемая current history, текущая история. И академические штудии в этой сфере заменяет блогосфера, в которой даже в понедельник День триколора был главной темой, занимавшей первое место с существенным отрывом от обсуждения семидесятилетия Пакта Молотова-Риббентропа.

Случившееся в Москве в День госфлага – это нечто весьма занятное и поучительное, отражающее результат тех процессов, которые идут в российском обществе уже давно.

Начнем с того, что в этом празднике заключено главное противоречие нынешней власти. Она является продолжателем дела ГКЧП, но преемником политического режима, возникшего в результате его поражения. То есть при внутреннем отторжении триколора со всеми его историческими и политическими коннотациями нынешняя власть вынуждена его терпеть вместе с праздником как часть подтверждения собственной легитимности.

При этом преемственность с ГКЧП весьма глубока и серьезна, не сводима к каким-то идеологическим построениям и пропагандистским клише. К стыду своему не помню, кто именно из политических аналитиков восемнадцать лет назад первым обратил внимание на то, что путчисты-91 подобрались по одному признаку. Они не вписались в новые условия, в уже начавшиеся формироваться рыночные отношения. И главной целью было установление личного контроля над экономикой.

Другие люди, другое поколение ныне у власти, но во власть Путин и его окружение пришли с теми же целями. При этом они проклинают девяностые, хотя именно тогда создавалась экономика, контроль над которой они захватили. Да и карьеры они делали в то же десятилетие.

Существует и нечто другое, общее для путинцев и гекачепистов. Это неприятие национальной государственности – как российской, так и любой другой постсоветской. И здесь тоже нынешняя политическая элита в затруднительном положении. Оно, конечно, ликвидация СССР – величайшая геополитическая катастрофа. Но они ее наследники, им принадлежит власть в государстве, возникшем в результате этого ужасного события.

Вся эта двойственность проявляется каждый год в День государственного флага. И форма ее проявления тоже весьма важна и показательна. Казалось бы, это праздник сплочения и единства, но общегосударственных мероприятий не проводилось. Разрешены и организованы были акции нескольких привластных молодежных организаций. А вот «Солидарность» за проведение акции в честь Дня флага была побита.

Признаком солидности является ироническое отношение как к кремлевским «молодежкам», так и к «Солидарности». О так называемой оппозиции чуть позже, а что касается «молодежек», то обращу внимание лишь на одно: отсутствие собственно государственных акций в День флага – это не исключение, а правило. Их вообще давно уже нет, разве что в День Победы. Их заменили шумные митинги «ликующей гопоты» (в кавычках, ибо придумано не мною) да «Единой России».

И это многое говорит о природе путинского государства. Оно тяготеет к внеинституциональным формам политического бытования. В первую очередь, в публично-символической сфере, но и в силовой тоже – вспомним инициативу «Наших» о создании новой народной дружины. Это неизбежное следствие приватизации государства, которое само День флага не празднует, но при этом позволяет его отмечать лишь им же созданным общественным организациям.

Весьма показательно, что на первых ролях – «молодежки». Из того, что для самой элиты крайне сомнительна историческая легитимация собственной власти, следует весьма забавное явление. При словесной приверженности «охранительству», «консерватизму» и «контрреволюционности», официальные общественные институты – молодежные, прежде всего, – оторваны от опыта предыдущих поколений, существуют в историческом вакууме, на пустом месте, без корней и традиций. Современный агитпроп не может использовать прием советской пропаганды и комсомола: привлечение к работе ветеранов. Нельзя же допустить, чтобы опытом с молодежью делились Геннадий Бурбулис, Егор Гайдар и Михаил Ходорковский. Члены ГКЧП, Руцкой с Хасбулатовым и Геннадий Зюганов тоже не годятся.

Частью политической элиты является и оппозиция, митинги и шествия которой милиция призвана охранять, а не разгонять. Власти этого не объяснишь. А так называемой оппозиции не объяснишь другое.

Ей не объяснишь, что она не оппозиция. Что опальные бояре оппозицией не бывают. Давно хотел это написать, да обнаружил, что меня на два дня опередили. Ну, и славно, раз так. Значит, понимание важнейшей особенности российской политической культуры существует в обществе.

Пренебрегая развитием государственных институтов, рассматривая госслужбу как часть приватных бизнес-карьер, правящая элита девяностых создала предпосылки для путинской приватизации государства. Олигархи девяностых – не противники, а соперники нынешних олигархов. То же верно и для политиков.

И потому, когда выращенные в диком поле путинские комсомольцы называют так называемых оппозиционеров лузерами и фриками, они абсолютно правы. Они не представляют альтернативный путь развития страны и соответствующих личностных стратегий. Они играли на том же поле, что и власть, но проиграли. Оказались в опале и теперь изображают оппозицию.

Вот поэтому праздновать День госфлага позволяют другим людям. А государство от этого отстраняется. Его так и не создали, это государство. Ни опальные бояре, ни нынешние.