Белорусские авиаторы МЧС вчера вернулись из России и рассказали о том, как тушили пожары.
Ми-8 появился над аэродромом Липки точно в положенное время — в 12.00. Посадка, затухающие вращения винтов — и возле трапа семеро членов экипажа. Лица загоревшие и уставшие: почти две недели (с 5-го по 17 августа) наши ребята заливали с воздуха лесные пожары в Тамбовской области. Уже позади горящие деревни, плотная дымовая завеса и нестерпимая жара в кабине. Сутки на отдых — и в четверг они заступают на боевое патрулирование в небе Беларуси.
Встреча на аэродроме красива и трогательна: цветы, хлеб-соль на рушнике, рукопожатия коллег-авиаторов и друзей.
Заместитель министра по чрезвычайным ситуациям Александр Шамко поблагодарил экипаж за успешную работу на территории России. Отметил, что белорусские спасатели отлично справились с поставленной задачей и эффективно работали в условиях высоких температур и непростой обстановки. Такую же высокую оценку их действиям дало руководство Тамбовской области, МЧС России.
Руководитель аэромобильного отряда Николай Губко признался «Р», что в Тамбове очень пригодился опыт, полученный на тушении лесных пожаров в Турции. Хотя сравнивать их неуместно: в России было в несколько крат сложнее…
— Вы знаете, мы вынуждены были два дня провести на аэродроме в подмосковном Раменском из-за погодных условий. А точнее, смога, который серьезно ограничил видимость. Вся Москва пропахла дымом. Такого я еще нигде не видел. В Тамбове, куда нас вскоре перебазировали, еще хуже: 12 дней вообще не знали, что такое чистый свежий воздух. Мы соскучились по нему не меньше, чем по родным и близким, — откровенничает Николай Михайлович. — Подъем в 5 утра, отбой в 22.00. Днем в кабине температура достигала 60 градусов, жарко — не то слово. Очень удивились, что белорусский Ми-8 — единственный борт, работающий на границе Рязанской и Тамбовской областей. Именно поэтому губернатор края несколько раз лично вылетал с нами, чтобы ознакомиться с обстановкой с воздуха и оценить масштабы ущерба. При том, что леса занимают 11 процентов территории края, картинки там были пугающие. Можете представить себе фронт огня, наступающий на площади 20 км? Верховые и низовые пожары приходилось тушить практически при нулевой видимости. Зависаешь с водосливным куполом над очередной «горячей точкой» и думаешь: пронесет — не пронесет. Под нами — стена огня, двигателям не хватает кислорода… Но самое страшное — это верховой пожар. Он летит, как смерч, и ты не знаешь, как к нему подступиться.
Лесники и местные спасатели были очень признательны за помощь. Перед отлетом нашего экипажа говорили: «Останьтесь еще. Вы нам так помогли». На счету белорусов более 30 вылетов, 146 сливов воды и несколько спасенных населенных пунктов.
— Мы видели целые сгоревшие тамбовские деревни: Михайловка выгорела дотла, Благодатка — на треть… Ее наш борт несколько дней защищал от подступающего огня. Главная трудность в том, что все водоемы находились в большом удалении: в 20-30 км от очага пожара, — вспоминает памятные для всех дни начальник аэроотряда.
