«Хорошая экономика — это хорошая мораль»
«Чтобы развивать «умную» экономику, мы обязаны находить и сопровождать одаренных молодых людей с момента появления первых результатов в школе», — заявил президент Дмитрий Медведев, выступая на заседании Совета по реализации приоритетных нацпроектов и демографической политике. Главным вопросом повестки дня было обсуждение президентского проекта «Наша новая школа».
Медведев предлагает добавить денег и престижа учителям, чтобы добавить «ума» России. Но сам по себе «ум» не сможет решить проблемы страны, охваченной кризисом — как финансовым, так и моральным. Американский президент Ф. Д. Рузвельт произнес более полувека назад мудрые слова: «Мы всегда знали, что бездумное стремление к прибыли — плохая мораль, теперь мы все знаем, что это еще и плохая экономика». Сейчас мы живем в такое время, когда верно и обратное, и сегодня хорошая мораль — это хорошая экономика.
«Базаровы» из Минобра
Именно «хорошей морали» должна прежде всего учить современная школа. Медведев, похоже, это сознает, поскольку в июле 2009 года распорядился ввести в учебную программу средней школы такой важный мировоззренческий компонент, как основы религиозной культуры. «В школу возвращается воспитательная работа: педагоги будут объяснять детям, что такое добро и зло», — прокомментировал этот президентский указ известный миссионер протодиакон Андрей Кураев.
Но все эти президентские инициативы могут остаться на уровне благих пожеланий, натолкнувшись на чиновничье сопротивление. Министр образования Андрей Фурсенко не раз открыто признавался, что «в Бога не верит». И ради Бога! Может ли министр-атеист составлять школьные программы? Почему нет? Но только в том случае, если этот чиновник явным или подспудным образом не пытается навязать свои взгляды. Не сомневаюсь, что министр искренне желает согражданам только добра и процветания. Возможно, министр, защищая образование «от религии», считает, что он действует только во благо общества. Но что-то мешает самому Фурсенко занять безопасную дистанцию от атеизма.
В открытом обращении Координационного центра мусульман Северного Кавказа звучит прямое обвинение: Фурсенко «грубо игнорирует десятки авторитетных, досконально аргументированных правовых заключений, бесспорно доказывающих правовую возможность и правовую обоснованность религиозного воспитания, включения в программу отдельной специальности «теология»…».
Известный эксперт в области религиозного образования, один из руководителей Общественной палаты по образованию Москвы — доктор юридических наук Игорь Понкин — считает, что Фурсенко опирается на «группу идеологически ангажированных чиновников Минобрнауки России, которым свойственно неприязненное отношение и нетерпимость к Русской Православной Церкви и иным религиозным культурам, исторически представленным в России религий».
Конфликт между верующими и чиновниками разгорается уже нескольких лет. Доктор наук подготовил обширную докладную записку о продвижении образовательной реформы в области нравственного воспитания подрастающего поколения. Некоторые приведенные в ней факты, мягко говоря, обескураживают.
Так, замминистра образования и науки И. И. Калина в подписанном им письме Минобрнауки России от 15.03.2007 № 03-519 требовал формировать у школьников «планетарное сознание» (известный постулат ряда оккультных сект, который отвергают и христиане, и мусульмане, и иудеи). А еще Калина рекомендовал «для обучения правам человека» пособие «Права человека» (изд-во «Русское слово»), красноречиво раскрывающее взгляды самого чиновника: «Школа учит одному, семья же — совсем другому. Или школа заставит мальчика отказаться от Бога, или семья делает из него святошу. В наше время середины быть не может. Пусть родители веруют, как хотят и во что хотят, но не портят мальчику будущего. Его будущее принадлежит не только им. Волей или неволей они становятся преступниками перед обществом».
Выходит, этот высокопоставленный «базаров» из образовательного ведомства по-своему решил проблему отцов и детей, с малых лет настраивая сыновей против своих религиозных родителей?!
Между властью и верующими
Во всем мире отношения между светскими властями и религиозными общинами хронически страдают «несварением» взглядов на жизнь. Болезнь добирается даже до языка, и одни и те же слова получают разный смысл. Наиболее продвинутые политологи, философы с мировыми именами утверждают: настоящей причиной «проблемы века» — исламского терроризма — является упорное стремление политических элит заставить мусульман говорить и думать на языке неверующих. Один из рецептов избавиться от кошмаров ночных погромов в Парижских предместьях, многолетней антитеррористической эпопеи на Северном Кавказе, в Афганистане и Ираке, от повторения, наконец, терактов, подобных случившемуся 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке, заключается в том, чтобы понять религиозного человека и попытаться заговорить с ним на одном языке. Другими словами, гора (государство) должна сама сделать несколько шагов по направлению к Магомету (верующим), выйдя из оцепенения ложной «отделенности» от религии.
Знаменитый немецкий философ Юрген Хабермас, выступая 14 октября 2001 г. (через месяц после атаки исламских террористов на Всемирный торговый центр) с публичной лекцией «Вера и знание», указал на прямую связь современного терроризма с религиозной проблематикой. По его словам, секулярное западное общество требует, чтобы верующие граждане «раскалывали свою идентичность на публичную и частную составные части». И предполагалось, что голос религиозных сообществ будет услышан только в том случае, если они переведут свои религиозные убеждения на секулярный язык. Либеральная политика, как утверждает Хабермас, всегда стремилась внедрить секулярное самопонимание общества в головы верующих и строить диалог с ними на условиях того, что верующие сами себя излагают на секулярном языке. «В поступке самих мусульман-террористов прослеживается несовпадение во времени мотивов и средств, — тонко подмечает философ. — Это отражение факта несовпадения во времени состояний культуры и общества на родине террористов, развившееся в результате быстрой и радикальной модернизации, лишило этих людей своих корней».
…Когда-то «индейскую проблему» в США пытались решить «христианизацией» туземцев. По замыслу политиков, индейцы должны были стать «хорошими парнями» — обычными ковбоями, которые «спик инглиш» за стойкой бара, а не пляшут под шаманский бубен, хватив изрядную дозу «грибного зелья». В 1885 г. традиционная индейская религиозная практика была поставлена вне закона, и до 1934 г. исповедовать религию предков в резервациях считалось уголовным преступлением.
Справедливости ради отметим, что в «соединенных штатах» Советов в 30- годы случилась обратная метаморфоза: христиан, иудеев и мусульман попытались силой — «вплоть до расстрела» — обратить в культ «призрака коммунизма».
И сегодня общество снова слышит от чиновников: «Школа — не место для религии, она отделена…» и пр. Но государство не может оскорбительно отводить верующим «определенные места для отправления религиозных нужд». И поэтому на глазах разворачивается драма отчуждения властей от верующих.
«Анабасис» Фурсенко
…В 2004 г. сопредседатель республиканской партии из штата Айова на съезде Республиканской партии вполне серьёзно заявил, что «республиканцы — официальная партия Господа Бога». Экстравагантность и самопиар американских политиков, однако, не отменяют того, что президент и ряд высших чиновников США при вступлении в должность присягают, положив руку на Библию. Штаты — не менее многонациональное государство, чем Россия. Но вот принцип отделения государства от религии в США мотивирован противоположным российскому образом. В Новом Свете этот принцип был продиктован стремлением защитить религию от произвола и недомыслия политиков.
В дореволюционной России школьная программа почти совпадала с современной англо-саксонской. Так, в 1910 г. выпускники Царскосельской Императорской Николаевской гимназии получали аттестаты зрелости, где им также выводились оценки по 11 предметам: Закону Божию, русскому языку, философской пропедевтике, латинскому языку, законоведению, математике, физике, истории, географии, немецкому и французскому языку. При этом Николаевская гимназия отличалось веротерпимостью: здесь преподавали законоучители не только православного, но и лютеранского и римско-католического вероисповеданий, хотя доля учеников этих конфессий не превышала нескольких процентов.
А как обстоят дела с «религиозной компонентой» в образовательной сфере, подведомственной Министру образования Андрею Фурсенко?
Для сравнения мы выбрали Санкт-Петербургскую классическую гимназию № 610. Во-первых, учебный план гимназии, как утверждает ее руководство, «в целом повторяет программу дореволюционных классических гимназий». Во-вторых, гимназия отличается высоким уровнем подготовки, оставаясь «государственным общеобразовательным учреждением», с бесплатным обучением. И, в-третьих, членом попечительского совета гимназического Фонда «Анабасис», вплоть до своей кончины летом 2008 г., был отец министра — академик Александр Александрович Фурсенко, секретарь отделения истории Президиума РАН, специалист в области советско-американских отношениях.
В этой гимназии основными предметами являются древние и новые языки, а также математика — и это, конечно же, похвально. Про себя отметим ремарку на сайте школы: «предметов по выбору нет, программа единая и обязательная для всех учеников». И получается: «учебный план в целом повторяет программу дореволюционных классических гимназий», но весьма показательно, что традиционный религиозный компонент не удостоился даже мимолетного упоминания «в целом». Наверное, как предмет «поповского мракобесия».
На официальном сайте гимназии дается описание учебного процесса. Объявляется, что «основной целью гимназического курса является «обучение умению учиться». Великолепно! Карьерный взлет гарантирован тому ученику, который «на 1200 уроках математики решает несколько тысяч задач, на 1400 уроках древних языков прочитывает несколько тысяч строк текстов античных авторов, на 700 уроках истории запоминает несколько тысяч дат и имён».
Однако не надо забывать тех, чья блестящая карьера оборвалась под руинами Всемирного торгового центра или в искореженном взрывом экспрессе «Москва-Петербург». Преподанные всему миру уроки учат тому, что общество должно учить своих детей понимать не только язык древних философов, но и язык иных культур современности — христианской, исламской, иудейской и пр.
Министр-атеист…
Колоссальное значение в жизни любого человека имеют семейное воспитание, история успеха семьи, наконец, семейные предания, которые впитываются с молоком матери. Родословная Фурсенко прослеживается примерно с середины XIX века. Почти все предки министра-атеиста были учителями истории, идейными последователями «долой самодержавие!», людьми, считавшими вместе с Марксом, что религия — «опиум для народа».
Прадед министра, Василий Васильевич Фурсенко (1878-1942 гг.), преподавал историю в одной из петербургских гимназий. Приблизительно в 1910 году семья распалась, и деда, Александра Васильевича Фурсенко (1903-1975 гг.), воспитывал отчим — Александр Августович Герке. По иронии судьбы, и Герке был учителем истории, преподавал в гимназии К. И. Мая, находившейся на 14-й линии Васильевского острова. Гимназия считалась (да и была), по тогдашним понятиям, «либеральной». «К Маю» отдавали своих детей состоятельные, но числившие себя «в оппозиции к правящему режиму» люди.
Когда начиналась революционная смута, в старших классах этой гимназии было организовано «самоуправление». Одного нового преподавателя «психологии и философской пропедевтики», который «не удовлетворил учеников», вытолкали на улицу взашей. Словом, «школа была отличной».
В итоге передовая педагогическая система сама себя высекла: «либерального» директора гимназии «арестовали домашним арестом, заперли в его же кабинете и наложили печать «самоуправления» на телефон». Затем, «заняв канцелярию и закрыв двери здания», пустоголовые гимназисты отправились «делать революцию».
У Александра Александровича Фурсенко были дядя и три тетки (в том числе, от второго и третьего брака Василия Васильевича). Его отец, Александр Васильевич, также был женат трижды и произвел на свет девять детей (Наталью, Маргариту, Бориса, Алексея, Софию, Ольгу, Дмитрия, Виктора), большинство из которых здравствуют и поныне. И ни один из многочисленных родственников министра не пострадал во время сталинских чисток, несмотря на свою эсеровскую и большевистскую молодость!
«Великая Октябрьская социалистическая революция» дала семье Фурсенко все и больше, чем все, не потребовав взамен ни единой жертвы. Внук незаметного учителя истории петербургской гимназии взлетел до головокружительных высот, возглавив историческую науку огромной страны. А правнук руководит, как известно, всей наукой и образованием России! Скорее всего, Фурсенко ни на один миг в своей жизни не засомневался в том, что «умонастроение» и вся стратегия его семьи были безошибочными, а значит, могут быть «рекомендованы учащимся всех учебных заведений страны».
…и его «мозги»
Подобным образом можно рассмотреть персону другого члена попечительского гимназического фонда «Анабасис» — заведующую кафедрой религиоведения СПбГУ Марианну Шахнович. Аналогичная, но перевернутая во времени ситуация: Марианна Михайловна — дочь известного советского «научного атеиста» Шахновича Михаила Иосифовича (1911 — 1992 гг.) С 1932-го по 1960-й он работал в Музее истории религии (атеизма) АН СССР, был заместителем В. Д. Бонч-Бруевича, возглавлявшего музей в те годы. С 1946-го по 1991-й совмещал работу в музее с преподавательской деятельностью: старший преподаватель, доцент, профессор философского факультета ЛГУ. В 1963 г. старший Шахнович защитил докторскую диссертацию «Ленин и проблемы атеизма. Критика религии в трудах Ленина».
К сожалению, из богатейшего «научного» наследия Шахновича мне удалось раздобыть только одну его книгу «Человек восстает против бога» («Детская литература», 1980 г.), наверное, из-за ее гигантского 100-тысячного тиража. Признаюсь, цитирую не без ностальгии:
«Между церковью и тюрьмой был заключен тесный союз», — пишет Шахнович о Русской Церкви XYIII века;
«Чернышевский мечтал о радостном дне революции, предвидел, что наступит время, когда не будет религии». Славу Богу, не дожил!
О Ленине: «Володя перестал верить в бога в шестнадцать лет. Он понял, что счастье надо искать не на небе, а на земле». Для самого Ленина — совершенно справедливо: и после смерти он остается «на земле». Для всех прочих получилось почему-то не так: и не на небе, и не на земле. А в земле…
Сейчас это вызывает горький смех, но в прошлом слово такого «доктора философских наук» часто приравнивалось к расстрелу. Академик Дмитрий Лихачев писал в своих «Воспоминаниях» (СПб., «Logos», 1995):
«В 1935 г. вышла моя первая серьезная статья в сборнике «Язык и мышление» — «Черты первобытного примитивизма воровской речи». Она вызвала разгромную рецензию Михаила Шахновича «Вредная галиматья» в «Ленинградской правде». Вслед за такими статьями обычно шел арест».
То, что академик выжил, стал всемирно известным ученым, — это, в общем-то, дело случая. Конечно, дочь за отца не отвечает. Однако член попечительского совета любимой гимназии министра возглавила «научно-педагогическую школу», которую создавал отец. Представители этого научного круга, в общем-то, молодые ученые, явно не отличаются вдумчивым подходом к поиску общего с верующими языка. Это можно проследить по их научным публикациям, выходящим под редакцией Марианны Шахнович.
Статьи полны пренебрежения к традициям верующих: «Религиозная этика по сути является «этикой господства и подчинения» и т. п. Другой автор сравнивает позу молящегося с «позой подставления обезьян в межсамцовых отношениях, схожей с позой самки в процессе спаривания» (Материалы научной конференции. 28-30 ноября 2001 года. Под ред. М. М. Шахнович. СПб., «Санкт-Петербургское философское общество»).
Ни в коем случае нельзя ученому запрещать писать, что земной поклон — бессознательное подражание половому акту обезьян. Но такая «гипотеза» не должна превращаться в официальную точку зрения министерства образования. Должна существовать хотя бы возможность альтернативы, преподносимой в государственной школе. Но почему-то места для фигуры, альтернативной Шахнович по взглядам, в попечительском совете петербургской школы № 610 не нашлось…
Поразительно, что автором статьи об «этике убогих» является заведующий кафедрой этики философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета Вадим Перов. И ему было поручено разработать учебник «Основы религиозных культур и светской этики». А координатором группы разработчиков этого курса назначена Марианна Шахнович, продолжатель традиций своего отца.
«Саботаж и блокирование»
Группа православных ученых-юристов обвиняет Фурсенко и его помощников в «саботаже и полном блокировании» инициативы президента Дмитрия Медведева. Речь идет о принятом 21 июля 2009 г. решении Президента Российской Федерации Д.А. Медведева о введении изучения в школах основ религиозной культуры, православной, мусульманской и др. культур.
Прежде всего, тихой сапой минобровцы сократили во много раз количество учебных часов религиозной компоненты. Совершенно не устраивает религиозную общественность то, что Фурсенко предлагает поручить преподавание деликатной дисциплины, требующей опыта и глубоких познаний, одному-единственному учителю с неопределенными взглядами, без согласования с религиозной общиной.
Верующие утверждают, что Фурсенко вводит президента страны в заблуждение, говоря: преподавание истории и культуры религий узаконено и ведется в большинстве российских регионов уже давно, и «сейчас мы просто упорядочиваем эту систему. Начинается очень аккуратный эксперимент. Без фанатизма». Под «фанатизмом» Фурсенко, догадываются верующие, имеет в виду веру в Бога и прочее «мракобесие».
30 марта протодиакон Андрей Кураев на пресс-конференции в Ставрополе с сожалением констатировал, что учебники по основам религиозных культур не поступили во все регионы страны, хотя преподавание этого курса должно было начаться 1 апреля. Возможно, чиновники намереваются превратить президентскую программу по реформе школьного образования в первоапрельскую шутку. «Я убежден, что учитель начнет уроки, не видев в глаза учебника. Это идиотская ситуация, она не была неизбежной. Это саботаж министерства образования», — заявил священнослужитель. По мнению отца Андрея, «фронт торможения существует». Протодиакон уповает на «профессиональный бунт» учителей, а не на конфессиональный, которого опасались противники введения курса религий.
Деятельность министерства под руководством Фурсенко, скорее всего, «неминуемо повлечет за собой массовые протесты родителей, детям которых будет под видом конкретной религиозной культуры навязываться идеологизированный педагогический суррогат, а также может спровоцировать межнациональные и межрелигиозные конфликты».
Безусловно, общий язык трудно находить в силовом поле ультиматумов и административных барьеров. И перед нами стоит «простой» выбор. Первый. Учиться понимать друг друга с малых лет с помощью и под руководством Министерства образования и науки РФ. Второй. Перепоручить улаживание религиозных и национальных конфликтов президентской администрации, которая для воспитания имеет лишь три пучка розг: армию, ФСБ и МВД.
В жизни маленького человека существует единственное поле, где он ежедневно сталкивается с представителями иных традиций, взглядов, веры. Это поле — обычная школа. Ни семья, ни воскресная школа, ни кружок по интересам, как правило, не могут дать ему такого бесценного практического опыта познания «другого». Только школа собирает всех вместе, чтобы навсегда сложить в умах юных граждан представление о том, как искать взаимопонимания, избегая слез и драк. И чтобы это произошло, светская школа сама должна сделать первый шаг к ученику из религиозной семьи.
Знаменитый немецкий мыслитель утверждал, что террористическая атака 11 сентября подвигает европейскую цивилизацию к тому, чтобы научиться говорить на языке верующих. «Секулярное большинство» должно теперь более чутко прислушиваться к религиозным смыслам, выраженным на их собственном языке.»
