Может быть, все-таки стоило подождать. Издалека стираются детали. Меньше становится зазор между романтически-революционным Белым Домом 1991-го (или все-таки контрреволюционным — по отношению к 1917 году?) и горящим Белым Домом 93-го. Между трагическим и трогательным Ростроповичем с автоматом и не менее трагическим ветераном в орденах и с протянутой рукой, — хотя и то, и другое равно растиражировано по телеэкранам, флэш-бэкам исторической памяти и отметинам на российском флаге. Подзабудется эйфория времен ‘раннего’ Ельцина — но и анекдоты времен ‘позднего’.
Может быть — еще через 20 (там и дата и круглая — 100 лет), хотя бы — еще через 10 лет. Вот и Татьяна Юмашева посетовала, что все соцопросы весьма негативны для образа Бориса Николаевича: ‘Наверное, должно пройти время’. Но у истории нет сослагательного наклонения — 45 тонн белого мрамора скреплены земным притяжением у недостроенного центра Ельцина (прости, Господи, просится неуместная шутка про то, как найти площадь Ильича). Из этого и будем исходить.
В конце концов, мы торопимся ставить памятники не лидерам эпохи, а себе самим. Мы фиксируем, что такая эпоха была, и не так уж она была плоха — раз мы в ней действовали сознательно (ну, или почтим сознательно). Кто из нас решится утверждать обратное — и это нормально, очень ‘по-человечески’. Пока отмолим 1996-й — забудется 1991-й (см. выше). Жизнь коротка. Времени мало. Ельцин, как мне кажется, нас бы понял — он хорошо чувствовал ценность и краткость времени.
К счастью, памятник в Екатеринбурге — не то же, что на Новодевичьем. Здесь можно думать и говорить иначе, не рискуя быть обвиненным в пляске на костях. Здесь есть место воспоминаниям и размышлениям — у всякого своим.
Эпоха Ельцина. Как бы кто ни относился к нему, никто не станет отрицать, что она была — и носит только Его имя. На российской политической шахматной доске того времени нет ни одной фигуры, способной претендовать на то, чтобы встать рядом — отсев произошел уже сейчас, всего через 10 лет после отставки Бориса Николаевича.
Собственно, роль Ельцина в истории России в полной мере предстоит оценить только нашим потомкам. Расставить акценты, проанализировать документы — уже не торопясь, более спокойно и более объективно. Символично, что центр Ельцина, частью которого является памятник, еще только будет открыт, там идут работы — так и образ Первого Президента России еще только проявляется в истории нашей страны. Только история способна взвесить все сделанное до мелочей — но очевидно, что Ельцин — главный человек России на рубеже века минувшего и настоящего.
Часто приходится слышать слова о политической наивности 80-90-х. Но, наверное, нужно было обладать долей этой наивности и огромным запасом смелости, чтобы тогда противостоять КПСС — и одержать победу. Давайте вспомним, сколько их было — депутатов-‘межрегионалов’, как смеялись над ними те, кто был уверен в непоколебимости власти и страны. (И, к сожалению, вел Союз к катастрофе — пусть и ненамеренно.) Факт — что межрегионалы и Ельцин пробивали дорогу к политической трибуне назло ‘административно-командной системе’, но — при поддержке народа. Стотысячные демонстрации в их поддержку — тоже факт не только нашей истории, но и наших теперешних жизней.
Ельцин и его команда дали новой России так называемую Свободу — это отрицать невозможно. (Сколько ценной мебели сгорело, чтобы вскипятить этот чайник — еще не подсчитано.) Наша задача — эту свободу осмыслить и превратить ее во множество удобных в повседневном использовании свобод. Это и называется развитием демократии.
Политика — особенно в переломные, кризисные годы — не делается в белых перчатках. Это — тяжелая работа, порой не получающая сразу должной оценки. Шарль де Голль сказал: ‘Когда я достиг вершины власти, то понял, что меня обдувают ледяные ветры государственной необходимости’. Не надо сюсюкать про человечность ЕБН — он ‘не про это’ и даже не этим в первую очередь ценен.
Впрочем, я же обещал — без оценок. Войны с памятниками в принципе бесперспективны. Помните, какая была борьба с Петром в Москве? А сейчас, когда стало можно снести, соцопросы показали — люди в основном считают: ‘Да пусть уж стоит’. Потому что они умнее политиков.
Швы на мраморе исчезают, если отойти подальше. А еще — от времени.
Не надо сносить памятник Ельцину.
Не надо выносить Ленина из Мавзолея.
Оставьте уж, как есть.
