Первоклассницу даугавпилсской 16-й школы Вику Голубеву незнакомые тети 17 сентября забрали прямо с урока и увезли в неизвестное место…
…Полмесяца русскую девочку, оказавшуюся в латышской семье, не пускали в школу. Вместо этого ее интенсивно обучали латышскому языку. Обо всем этом, а также о том, что она голодна, плачущая Вика сообщила отцу по мобильному телефону, подаренному ей к 1 сентября.
Родители девчушки об этой секретной акции сиротского суда в известность поставлены не были. Когда отец и бабушка пришли в школу после окончания уроков, ее директор Таисия Воронецкая сказала им, что это срочное и непонятное опытному педагогу «изъятие» ребенка провели члены сиротского суда.
Свидания с ребенком запрещаю!
Обеспокоенные родители и бабушки стали искать ребенка. Разумеется, обратились в сиротский суд. Недавно назначенная его председателем Инга Цауне на их вопрос «где ребенок?» ответила, дескать, где надо, там и девочка находится.
— Нас такой ответ не устроил, и мы стали просить, а потом требовать встречи с Викой. Но нам отказали, — рассказывали «Часу», заливаясь слезами, Зита и Лидия — бабушки девочки. — Это какие-то жандармы, а не защитники детей! Почему ребенок стал заложником, почему две недели мы не можем общаться с Викой? Почему мы должны надрывать душу, слыша по телефону плач ребенка, который просит забрать ее от незнакомых людей, живущих где-то в деревне и не пускающих затворницу дальше двора? Ребенок просится в школу, к одноклассникам, а с ним общаются на незнакомом ему латышском языке. Когда ребенок сделал еще одну попытку поговорить с отцом, у него просто выключили телефон.
Как такое могло случиться и почему председатель сиротского суда Инга Цауне потребовала от отца ребенка и бабушек не вмешиваться в ее дела? Почему она утверждала, что в приемной семье Вике хорошо, а видеться с ней родители и прочие родственники смогут тогда, когда она, г-жа Цауне, разрешит? И со школой вопрос решит. Со временем. Это будет латышская школа, потому что другой поблизости нет. Единственно, что разрешила г-жа Цауне через неделю просьб и мольбы, так это передать Вике одежду. Потому что в приемной семье, в которую срочно вывезли девчушку, ее не во что одеть. Звонить Вике и видеться с нею родственникам было запрещено.
За Вику вступилась директор школы Таисия Воронецкая. Она заявила городскому управлению образования, что ребенка необходимо защитить от своеволия сиротского суда, что с каждым днем наверстать русский язык в школе первокласснице становится все труднее, и что помещать русского ребенка с нулевым знанием государственного языка в латышскую школу, пусть даже на время — это издевательство. Думаете, педагога кто-нибудь послушал? Его, как говорится, поспешили поставить на место.
В бой идут одни бабушки
После безуспешного хождения по правоохранительным органам, к инспектору по защите прав ребенка Майи Лаздане, звонков в прокуратуру бабушки обратились к прессе.
Журналистам в присутственных местах заявили, что криминала в деле нет. Ну, поспешили изъять ребенка из семьи, не лишив родителей родительских прав. В конце концов, у каждого бывают ошибки. Но почему не передали ребенка бабушкам, тем более что Вика задекларирована и живет у бабушки Лиды? Или ребенок какая-то вещь, а не живой человек?
Кстати, именно благодаря заботе бабушек Вику в детском саду и школе ставили в пример. И это они сделали все, чтобы спасти от бутылки родителей Вики — Валерия и Светлану Голубевых. Это они, проявив максимум настойчивости, добились, чтобы бывшая тогда председателем сиротского суда Лигита Стразда направила к Голубевым своего работника. После этого визита 30-летнюю мать девочки удалось убедить закодироваться.
Прочь из Латвии!
Жизнь, как говорится, вроде стала налаживаться. Но работу было не найти, и Голубевы решили уехать из Латвии. Родня позвала в благодатный Краснодарский край. Стали оформлять документы. На радостях накрыли стол. Вика была в школе. Что произошло дальше, вы уже знаете.
На днях отца Вики на заседании сиротского суда на два месяца лишили родительских прав. С дочерью ему разрешили повидаться лишь в здании суда. Встреча была короткой — 15 минут. Бабушкам, которые умоляли разрешить им присутствовать на суде и выступить, в этом было отказано, как и в свидании с внучкой в ее новой «семье». Зато суд настоятельно порекомендовал передать девочке фрукты, овощи, сладости. И еще предложил бабушке Зите оформить опекунство — собрать справки, другие документы, что она сейчас и делает.
Но помимо этого она и бабушка Лида собираются обратиться за помощью к омбудсмену Роману Апситису. Не дело это, уверены они, что после полумесячного «заточения» доведенную до стресса Вику наконец определили в школу. Латышскую. Родители и бабушки возмущены. А председатель сиротского суда молодая женщина г-жа Цауне твердит, не слыша плача Голубевых, что она знает, где чужому ребенку лучше…
