Доктор философских наук, инициатор введения в российскую систему образования «Россиеведения», рассуждает о значении реформ Александра Второго
Реформы этого императора стали примером успешной модернизации, основанной на принципах свободы и достоинства человека, без принуждения и репрессий. Преобразования 60-70 гг. XIX века не только дали свободу крестьянам, но и привели к созданию местного самоуправления, независимого суда, отмене цензуры, серьезной реформе армии, университетской реформе. Однако близится и еще одна лечение онкологии в германии дата: 130-летия со дня смерти выдающегося государственного деятеля. 1 марта 1881 года, накануне подписания Конституции Александр Второй был убит.
«СП»: — Игорь Борисович, сейчас принято думать, что русскому человеку свобода не нужна. Что свобода не для русских, что мы нация рабов. А между тем вся история царствования Александра Второго, его успешные реформы по модернизации России говорит об обратном. Извлекли ли мы уроки из этого важнейшего периода русской истории? Что мы знаем об императоре? Правильно ли оцениваем его деятельность?
— В России история была до 1917 года, а в России после 1917 года истории нет. На основании чего я делаю эти выводы? Все реформы Александра Второго не свалились с неба, они были обусловлены определенными социально-историческими процессами. На протяжении 150 лет с 1709 года — со времени победы над шведами,- а Швеция была великой европейской державой, так вот, Петр Первый разбил под Полтавой войска непобедимого прежде Кара Великого .С этого времени до середины XIX века русская армия была самой сильной армией в Европе и Азии, она никогда не проигрывала. А в Крымской войне 1853-1856 годов русская армия впервые проиграла. Из этого поражения были сделаны все необходимые выводы. Через шесть лет после окончания войны император Александр Второй объявил об отмене крепостного права. То есть, его реформы, его социальные проекты были ответом на исторический вызов.
«СП»: — Похоже, после 1917 года у нас таких выводов официально не сделано…
— Теперь господствует кургиняновщина, на всех телеканалах выступает Кургинян и рассказывает народу, какой замечательный был Советский Союз, совершенно непонятно, кто его разрушил, вообще нужно к этому вернуться. То есть у нас время остановлено. Даже такая страшная трагедия, как распад страны, не привел к необходимости сделать выводы. Выводов из Великой Отечественной войны не сделано, выводов из отставания СССР не сделано. Конечно, есть отдельный исследователи, которые это анализируют, но государственная политика и официальная история все это игнорирует, и собственно, истории скоро не будет, поскольку Фурсенко проводит операцию по удалению ее из мозга школьников, из гуманитарных наук, которые проходят в школе. Это первое.
Теперь о том, что русским не свойственна свобода — никто из русских такого не говорил, это просоветская мифология, это западная мифология. Вот сегодня в социальной мысли присутствуют только два направления — либо просоветское — одни гуманитарии считают, что лучше СССР не было ничего и надо вернуться в СССР, а другие считают, что нужно копировать Запад и догонять Запад. Либо западники либо советники. А на самом деле обе эти линии неверны, потому что не востребован опыт тысячелетней России. И на этом фоне прозападно настроенные исследователи уверяют, что в России никогда не было успеха свободы.
«СП»: — Но и считать, что только Александр Второй эту свободу даровал, было бы неправильно?
— На самом деле процесс более сложный. Была свобода, были правила, было все в нашей истории, со времен новгородского вече, со времен земских соборов, поместных соборов, со времен выборов в земство, выборов судей, — у нас очень много было разных выборных и демократических процедур.Дело в том, что Россия, как большинство европейских стран на протяжении многих столетий была христианской страной. В основе государственных российских правил были христианские православные нормы. Они охватывали всю полноту жизни. Вопрос о свободе практически не возникал. Скажем, почему человек должен соблюдать моральные нормы, с какой стати? Так в Библии сказано: чти отца, чти мать. Почему нужно было правовые нормы соблюдать? Потому что в Библии сказано: не укради, не лжесвидетельствуй. Вот император — высшее должностное лицо — его что, выбирали? Нет. Он что, на штыках сидел? Нет. Император — помазанник Божий. С принятием Православия религиозная модель отвечала на все вопросы мироустройства. Но во второй половине девятнадцатого века и Западная Европа, и Россия столкнулись с невиданным прежде явлением, когда появились атеисты. Когда появились люди, которые отрицали Бога. Отрицая Бога, они вместе с тем отрицали все правила. Вытащить Бога из основы русского государства это все равно, что вытащить фундамент из-под дома, в котором вы находитесь. Тогда все приходит в движение.
«СП»: — «Где Бога нет, там все дозволено», да…
— Конечно, это самая цитируемая, самая фундаментальная мысль Достоевского. Кстати сказать, Достоевский умер за несколько недель до убийства Александра Второго, а соседом Достоевского по дому был член исполнительного комитета Народной воли Александр Баранников, который был арестован как раз в связи с предыдущим покушением на Александра Второго. Если Бога нет, то кто такой император? Да никакой он не помазанник, его можно расстрелять.
«СП»: — Вроде бы народовольцы за свободу, а убивают ее главного проводника, апологета, если хотите. Ведь не при Горбачеве это началось, — при Александре Втором выбирали ректоров, деканов университетских. Император был безусловным лидером нации, когда он погиб, все поняли, кого потеряли. Но какая-то горстка людей, которая считает себя правее всех других… Что у них было в голове? Непонятно. Если император сознательно ограничивает свою власть, проводит демократические реформы — почему нужно в него стрелять?
— Пока тысячу лет жили с Богом, проблем не было. Проблемы возникли тогда, когда стали отказываться от Бога. Потому что свобода — может быть, для вас прозвучит неожиданно — с моей точки зрения, — результат величайшего кризиса, величайшего разочарования. Люди утратили правила, по которым жили много-много лет, столетий. Утрата Бога привела в Европе — это ведь общеевропейская тенденция — к появлению человека-бога, вождя, диктатора, тирана. Появились Ленин. Гитлер, Муссолини, Франко, это все явления одного и того же порядка. Если нет Бога, то как тогда жить-то правильно? И появляется человек, который говорит: «Я знаю, как надо! Делайте все, как я говорю. Шаг в сторону считается побег». Отказ от религиозных норм — это катастрофа, а не достижение, и вот этот человек-бог, этот вождизм, этот тоталитаризм привел к колоссальным войнам и бедствиям. Советский Союз, победив во второй мировой войне, помог Западу освободиться от тоталитаризма, но у самого себя сохранил эту систему еще на 50 лет.
«СП»: — Насадив жесточайшую деспотию…
— Но это иллюзия, что свобода все решает. Покушение на Александра Второго — в общем-то трагедия российская — и такие телепрограммы как «Дом-2,» «Наша Раша», «Комедии-клаб» или выставка, которую организовал Юра Самодуров, где издевались над иконами — это все явления одного порядка. Когда все правила отрицаются и говорится что так и должно быть. Но так не должно быть. Потому что высшая ценность это не свобода, а мораль. Разрушаются моральные нормы — разрушается сама жизнь. Свобода очень важна и необходима, но она должна быть подчинена морали. В этом русские традиции.
«СП»: — Но человек во Христе и обретает полную свою свободу. Христос учит человека быть свободным, живя по определенным правилам, конечно. .Христос — высшая свобода человека. Мне кажется, что одно другому не противоречит.
— Мне тоже кажется, что не противоречит, но сегодня вы не увидите таких верующих людей, какие были в девятнадцатом веке. Возникает ситуация, когда вы из старых штанишек выросли, а новые не одели. Православие с точки зрения культурологии есть утверждение приоритета моральных норм. Александр Второй — Освободитель, которому отомстили освобожденные. Вот эта трагедия, когда человек вышел им на встречу и погиб от их бомбы.
«СП»: — Что это было со стороны людей, которые отвечали за его безопасность, — беспечность? Только что в феврале произошел мощный теракт в Зимнем дворце погибли 11 человек охраны, которые, кстати, покоятся, в Петербурге на Смоленском кладбище в братской могиле лейб-гвардии Финляндского полка. И все боялись очередного, седьмого покушения, и жена просила Александра остаться дома — опасно выходить. Если уж взрывают Зимний! И 1 марта, когда уже брошена была первая бомба, император склонился над телом убитого казака, совершенно не думая, что над нависла смертельная угроза. Он кинулся на помощь ближнему и был убит… Это что, такое доверие к народу? Почему его не охраняли, как нужно было в тех условиях?
— Он не только склонился над телом убитого казака, он еще пошел навстречу убийце, и он смотрел ему в глаза, и просто не мог поверить, что тот его убьет. Я думаю, это связано с глубочайшей верой, именно с тем, что он был помазанником Божьим. Он не мог представить, что будет убит. Как же? Это же нарушение всех правил! Это весь мир содрогается, если такое может быть. Я думаю, он просто не мог поверить в то, что это произойдет.
«СП»: — Говорят, что император был приятным, отзывчивым человеком. Собственно говоря, на тот роковой завтрак, ставший для него смертельным, он поехал к Великой княгине потому, что обещал какой-то своей подданной — некая дворянка мечтала представить ему своего сына. А кто-то из иностранных посланников говорил, что с ним приятно иметь дело, потому что он всегда слегка влюблен…
— Я как -то анализировал глубинное содержание русских поговорок — я был готов ко всему, ведь это не отшлифованный текст, не по указанию ЦК КПСС, это народные поговорки. Так вот, они показывают высочайшую степень нравственности, честность там — норма. Я думаю, что император, который был частью этого народа, впитал в себя эти нормы, не говоря уже о том, что его обучали лучшие преподаватели — Жуковский, Сперанский….
«СП»: — Сегодня все говорят, что он дал свободу крестьянству, забывая о том, что к 1861 году значительная часть крестьян была все-таки освобождена.
— Крепостных было 28 процентов населения. На самом деле крепостные крестьяне, как говорят русские историки, в России были более счастливые, чем свободные крестьяне на Западе. Мы говорим, крепостничество, рабство, но это некоторая условность… В России вообще никогда никого рабства не было, как это было на Западе. У русских были свои дома, свои участки, семьи т.д. Важная особенность в том, что крепостные крестьяне работали на выделенной помещиком земле, которая юридически ему принадлежала, но практически она была их землей. Как в советское время не было приватизированного жилья, вспомните, жилье было государственное, но человек в нем жил, и фактически это была его квартира. Так и с землей. А свободные крестьяне на Западе превращались в батраков. Потому что они должны были искать работодателя, к кому-то наниматься, продаваться, а если такого не находили, то погибали.
«СП»: — Россия действительно была одной из первых стран в Европе, которая ограничивала власть монархов в пользу аристократии, других социальных групп. Напрашивается печальный вывод, что царь-реформатор, или, скажем так, человек-реформатор, стоящий во главе страны и искренне желающий ей благоденствии и процветания, обязательно должен погибнуть при трагических обстоятельствах. Какой урок можно извлечь из жизни и смерти Александра Второго?
— Выводы можно разные сделать. Конечно, добро должно быть с кулаками. Честность и порядочность очень часто проигрывает злу. На уровне отдельного человека и даже на уровне государства в целом. Когда действуешь на основании моральных норм в мире, который далек от морали, конечно, можно проиграть. Для того, чтобы Александр Второй смог отменить крепостное право ему нужно было договориться с дворянством — а дворянство это опора власти, опора государства и императора, — чтобы дворянство поступилось своими правами в интересах России. Конечно, это было непросто. Никто охотно с удовольствием свои дивиденды не отдает. Однако смогли договориться! У меня возникает риторический вопрос: несмотря на все потери мы все еще самое большое государство мира, у нас огромные территории, огромные пахотные земли. Россия могла бы, и это абсолютно реально, кормить не только себя, но и весь мир. Если бы у нас было 10 миллионов фермеров. А на самом деле мы закупаем больше половины сельхозпродукции за рубежом. Почему? Если бы было 10 миллионов настоящих фермеров, то они были бы не только собственниками, тут появился бы политический интерес.
«СП»: — Они были бы свободны!
— Они потребовали бы, чтобы власть поделилась своими полномочиями. А нынешняя власть является абсолютной, она не допускает ни малый бизнес, ни фермерство, ни средний бизнес, живет только за счет выкачивания ресурсов. Так она лишает страну возможности экономического развития. Наш народ, наше общество сегодня исключены из экономической и политической жизни. Потому что абсолютизм тех, кто сегодня в Кремле, несопоставим с тем, что было в русской истории, и с тем что произошло 150 лет назад. У нас сейчас в Москве хотели повесить растяжку со словами Александра Второго о том, что надо освободить крестьян сверху, иначе они будут освобождены снизу. Не разрешили повесить эту растяжку. Также, как на Первом телеканале некоторые политик хотели сделать большую программу, посвященную 150-летию отмены крепостного права, но Константин Эрнст ответил: «Вы еще Куликовскую битву мне вспомните!» То есть не хотят обращаться к опыту успешных реформ. Забыть хотят.
«СП»: — А действительно ли Александр Второй смог добиться того, что человек мог найти правду в суде, невзирая на сословие, на происхождение? Это так было?
— Конечно, в этом и заключалась судебная реформа, и судьи там были и крепостные, и помещики, их выдвигал народ, меж ними не было конфликтов, они обо всем договаривались.
«СП»: — Но ведь нам постоянно внушают, что реформы в Росси обречены на провал, а сами реформаторы на мученическую смерть…
— Это еще один миф, с которым я совершенно не согласен. Он создается постсоветскими идеологами, которые твердят, что Россия какая-то выродившаяся и деградировавшая, что в России всегда все было плохо и неправильно. Были великие реформы Ивана Ш, который объединил Россию и воссоздал русское государства, реформы Александра Первого, реформы Петра, который создал армию-победительницу, у нас были великие достижения. и судьба самого Александра Второго… Нельзя считать, что это было неотвратимо, что когда она родился, уже было ясно, что его убьют. Или за два до смерти было ясно, что он обречен. Ничего подобного, одно из покушений закончилось ничем именно потому что крестьянин, который находился рядом, ударил по руке этого урода и тот промазал. Могло быть по-разному, из-за одной неудачи нельзя делать выводы, что Россия обречена, нет. Я бы сделал другой вывод: историческая Россия и Советский Союз (хочу на историческую родину!) это совершенно два разных государства. Как третий рейх и ФРГ. Народ один, территория одна, а государства разные, враждебные друг другу.
«СП»: — Хочу на историческую родину!
— Наша история после 1917 года была разорвана. Василий Розанов еще в 1918 году сказал, что над русской историей со скрежетом и грохотом опускается железный занавес. Потом это Черчилль повторил, но его вариант был неудачный, он думал, что железный занавес над нашей территорией, а Розанов сказал, что над русской ИСТОРИЕЙ — разные вещи. Русская история — это замечательная история, великая история, успешная, поучительная, полная свершений.
«СП»: — Когда же она у нас продолжится наконец?
Однозначно, продолжится. Но если она не продолжится, просто не будет нашей страны. Потому что все ресурсы уже исчерпаны. Фурсенко сегодня ампутирует историю в сознании школьников. Человеком, который не знает русской истории, легко манипулировать, с ним можно сделать все, что угодно. Поэтому водораздел сейчас идет в системе образования, и если ЕГЭ еще не уничтожил образования, но теперь новые образовательные стандарты как раз могу на это претендовать
