История опровергла легенду о трех братских народах, которые якобы могут стать ядром некоего «обновленного союза»
Кремль взял паузу после резкого выступления Александра Лукашенко. Во всяком случае, словесную паузу. В какой-то мере, наверное, отказ в кредитах Белоруссии и Украине может считаться ответом, но, скорее всего, батька выступал, уже зная о решении, которое озвучил Алексей Кудрин.
Конечно, «Молодая гвардия «Единой России» огрызнулась — как же без этого. Но лучше б они этого не делали. Молодежная трактовка сводится к тому, что «белорусский президент Александр Лукашенко попытался оправдаться за то, что до сих пор не признал независимость Абхазии и Южной Осетии». Не очень это серьезно. Такая интерпретация больше говорит о пропагандистских, а не политических приоритетах российской стороны.
Впрочем, безличная формулировка — «российская сторона» — в данном случае неуместна. Демарш Лукашенко направлен против одного человека — Владимира Путина. И это не в первый раз.
Из всех выступлений белорусского президента за последние годы запомнилось его интервью Александру Проханову в феврале 2007 года. Меня оно поразило тем, что за образом прямого и несколько импульсивного человека из народа крылась весьма серьезная аппаратная подготовка. Уже тогда ответственность за все проблемы в российско-белорусских отношениях перекладывалась на Путина. Причем одним из наиболее впечатляющих риторических ходов была апелляция к наследию Бориса Ельцина. Много раз в тексте приводились примеры, доказывавшие: при Ельцине было лучше, Ельцин был разумнее.
Тот же прием Лукашенко использовал и на этот раз. Только теперь образцовым политиком был не Ельцин, а Михаил Касьянов. Отвечая на вопрос воронежской газеты «Труд-Черноземье», президент Белоруссии подтвердил версию бывшего российского премьера о газовом кризисе 2004 года. По версии Касьянова-Лукашенко, во всем виноват Путин, а сам Касьянов — мудрый политик.
Прием старый, да ситуация не та, что два с половиной года тому назад. И из всего выступления Лукашенко — как всегда, продуманного и подготовленного — следует, что не только в прошлом находит батька образцы для подражания. Например, в военном сотрудничестве все изменилось к лучшему с приходом в Кремль Дмитрия Медведева. Вот, на учения съездил. А если учесть, что российские телеканалы весьма активно показывали российского президента в как бы военных одеждах (ох, простите, вспоминается френч Керенского) на фоне пушек, танков и ракет, то опять ловкий ход — отчасти используется чужой пиар, но с приятностью для того, кого пиарили.
Что ж, сегодня в Москву должен приехать белорусский премьер Сергей Сидорский для переговоров о цене на российские углеводороды. И о цене белорусского транзита тоже — деталь существенная. Как существенно и то, что в кредите Белоруссии отказано вместе с Украиной, которая живет в ожидании президентских выборов.
Потому и будут следить в Киеве и не только там, но и в Донецке, Днепропетровске, Львове за этими переговорами, за реакцией Кремля на слова батьки, за его дальнейшими действиями. Об этом в частном общении говорят украинские политологи, которые склонны рассматривать предвыборную ситуацию в своей стране в контексте отношений в треугольнике Украина — Россия — Белоруссия. А вот их российские коллеги — во всяком случае, те, кто наиболее активен в масс-медиа, на телевидении, прежде всего, — рассуждают больше о неизбежном распаде Украины. Ну, и для Лукашенко находят самые нехорошие слова. Вроде этих: «Следующий шаг реальный — это взять город Минск в 24 часа одним парашютно-десантным полком или батальоном «Восток», что, кстати, более разумно и более технически возможно. Причем я вам честно скажу, что если этот шаг будет сделан, у него будет большой смысл хотя бы потому, что в отличие от перекрытой трубы он не затрагивает интересы покупателей нефти, то есть на самом деле единственное логичное разрешение этого конфликта, я совершенно не смеюсь, аннексия Белоруссии».
А что касается менее воинственных политологов и политиков, то они не видят или не хотят видеть очевидного. За годы постсоветского развития политические режимы и политические культуры трех восточнославянских стран развиваются совершенно по-разному. Они разошлись настолько, что возникает проблема политико-культурной переводимости при толковании российских реалий в украинской среде или белорусских нравов в России. История опровергла легенду о трех братских восточнославянских народах, которые якобы могут стать ядром некоего «обновленного союза».
Тут уж впору думать, как дальше не ссориться — на политиков надежды никакой, пора вспомнить об общественной дипломатии. Не ради объединения, конечно, а исключительно для сохранения мира.
ОПРОС: Какие должны быть отношения между Россией, Белоруссией и Украиной?
